Есть много удивительных искусств в подлунном мире.
Одно из них — делать слышимым неслышимое.

Что является этим «неслышимым»? а, главное, для кого? и что это за искусство?

Ответ на все три части вопроса прост — «всё»; «неслышащие»; и «сурдоперевод». Именно неслышащим, в просторечии — «глухим», нужна помощь сурдопереводчика, чтобы услышать всё то, что слышат остальные.

В последнем номере (7/63) социально-экономического журнала «Круг жизни» опубликован материал о Первом всероссийском фестивале программ и фильмов «Смотри на меня как на равного», на который я был приглашён в качестве сурдопереводчика. За три дня работы фестиваля, прошедшем в старейшем Московском электротеатре, как в старину именовали кинотеатр «Художественный», было продемонстрировано 20, из более чем 50, работ, присланных из шестнадцати регионов России. Показы сопровождались живейшими обсуждениями специалистов и зрителей.

В жюри фестиваля вошли: Елена Цыплакова, Тофик Шахвердиев, Ирина Ясина, Инна Маргулис, Виктор Ющенко.

Изюминкой явились мастер-классы режиссёров и журналистов, и обсуждения в кулуарах.

Один из мастер-классов проводил режиссёр-документалист, автор документальных фильмов, лауреат премии «Ника» Тофик Шахвердиев.

«Снимая сюжет о спортсменах не снимай спортсменов; об инвалидах — не снимай инвалидов. Личность — вот самое главное и интересное; а обстоятельства, окружение — лишь фон, её выделяющий» — вот основная мысль, запомнившаяся мне во время перевода. А переводить Тофика Шахвердиева оказалось труднее всего — хотелось сесть, и просто послушать.

На этих мастер-классах поднималось и много философских проблем современного общества. И перевод звучавших диалогов и обсуждений глубоких нравственных вопросов являлся довольно зубодробильной задачей — при всём многообразии жестов, русский язык неимоверно богаче и выразительней, чем жестовый. Как мануальными средствами передать эмоции, интонации? — на выручку приходит немануальная составляющая языка жестов — и переводчик даёт пантомиму в театре одного актёра.

А как жестом передать абстрактные понятия? или многозначные выражения и идиомы? И ещё одна из тайн жестового языка — то, что жест передаёт не слова, а понятия.

Часто мы просто не задумываемся о величии и глубине русского языка. Вот только один пример со словом «идёт»:

• трамвай идёт,
• время идёт,
• шляпа ему идёт,
• пойдём обедать! — идёт,

— таких выражений с разным смыслом единственного слова «идёт» набирается более сорока!, и, при переводе, все сорок передаются разными жестами… А это только одно такое слово. И переводчик должен сие передавать в точности.

Есть много удивительных искусств в подлунном мире.
Одно из них — делать слышимым неслышимое.

Комментарий от Николая Г. (community.i-rs.ru):

Искусство существует лишь тогда, когда есть те, кто силятся услышать неслышимое; пусть, даже посредством набравшегося смелости выйти в свет рампы, рискуя вместо положенных оваций, уже только за смелость, сорвать улюлюкание и пренебрежительный свист желающих приблизиться к искусству.

Свет рампы. Когда на ладони у зала, отмечающего небрежность стрелок твоих брюк. Когда на ладони у зала, забывающего, что за стрелки брюк отвечает костюмер. Странно, но костюмеры никогда не выходят в свет рампы. Даже на финальный поклон. Даже, когда аншлаг. Тем более, если провал. А идеально выглаженные брюки теряют строгость стрелок через пару часов ёрзания в зрительском кресле.

Свет рампы. Тебя все знают. Имя на афише. Стена света надёжно бережёт, кто ниже; в зале. Авансцена — край пропасти. Зал - чёрная яма. Чёрная дыра. А там не видно никого. Приблизительно догадываясь, где сидят пришедшие по твоим контрамаркам, обходишь их вниманием. Свои. А, надо, чтоб услышал зал. Надо сконцентрировать дополнительное внимание, чтобы представить, создать образ твоего зрителя. Создать образ того, кто пришёл, чтобы тоже приложить усилия. Пришёл, чтобы услышать неслышимое.

Свет рампы. Чудо. Пауза. Зал затаил дыхание. Нарушает тишину жужжание мухи, пробудившейся из спячки от тепла и гнёта киловатт прожекторов. И некоторые наивно полагают, что ты обращаешься лично к ним. Глядя в глаза. И мало, кто догадывается, что из-за стены слепящего света глаз не видать. И зрители прощают пот на лбу, считая, что он вызван ярким светом фонарей.

Искусство существует лишь тогда, когда есть те, кто силятся услышать неслышимое.